“Отец и его музей” - уже само название этого прозаического произведения обозначает объект писательского исследования - жизнь и деятельность Ивана Владимировича Цветаева.

Если очерк “Мать и Музыка”, посвященный Марии Александровне, носил эссеистический характер, имел главную задачу - через изучение, постижения духовных начал матери познать саму себя; то “Отец и его музей” - проза иной тональности, следовательно, и художественная задача качественно иная.

“Отец и его музей” - это в большей степени публицистика, поэтому вполне понятно, что для этого произведения характерно стремление к объективности (в отличие от очерка “Мать и Музыка”, где явно прослеживаются черты цветаевского субъективизма).

Таким образом, делая вывод о жанровой принадлежности произведения “Отец и его музей”, можно утверждать, что это творение Марины Цветаевой выдержано в духе очерка, зарисовки в более выраженном публицистическом смысле этого обозначения.

Цикл “Отец и его музей” состоит из шести маленьких новелл (шестая - “Визит царицы”). Создан в 1936 году на французском языке; напечатать его Цветаевой не удалось.

“Шарлоттенбург”, “Мундир”, “Лавровый венок” впервые опубликованы в журнале “Звезда” (1970, №10) в переводе дочери поэта А.С. Эфрон.

Отец Марины Цветаевой, Иван Владимирович Цветаев (1874-1913), сын сельского священника, профессор Московского университета, основатель нынешнего Музея изобразительных искусств, который был открыт в 1912 году и назывался Музеем Александра III.

Первая зарисовка - “Шарлоттенбург”, так назывался район Берлина, где находилась гипсовая литейная, там Иван Владимирович заказывал слепки для будущего музея.

“Мне скоро шестнадцать, Асе - четырнадцать. Три года тому назад умерла наша мать…” Цветаева М.И. Проза / Сост., авт. предисл. и коммент. А.А. Саакянц. - М.: Современник, 1989. - с. 181. - именно такими словами открывает Марина Цветаева повествование.

Дочери вместе с отцом направляются в небольшой городок Шарлоттенбург; где для них откроется целый мир древнегреческих мифов и легенд, с которым потом неразрывно будет связана поэтическая жизнь Марины.

Стоит отметить характерный для прозы Цветаевой прием (к которому прибегала Марина Ивановна и в очерке “Мать и Музыка”), когда в произведении нет изображения “внешнего облика” героя, мы ни разу не встретим описания внешности Ивана Владимировича; но его образ создается благодаря отображению его поведения, привычек, одним словом, портрет создается отображением внутренних порывов и побуждений, внешних движений.

“Отец мой - страстный, вернее - отчаянный, еще вернее - естественный ходок, ибо шагает - как дышит, не осознавая самого действия. Перестать ходить для него то же, что для другого - перестать дышать” Цветаева М.И. Проза / Сост., авт. предисл. и коммент. А.А. Саакянц. - М.: Современник, 1989. - с. 181..

В этих строках чувствуется явная аллегория, “ходить” для Ивана Владимировича Цветаева значит трудиться, работать, заниматься любимым делом, он фанатично был предан науке и искусству; без этого он бы “перестал дышать”.

С каждой главой произведения образ главного героя складывается как мозаика из открываемых автором, только ему характерных, качеств, дающих тонкую психологическую картину внутреннего мира Ивана Владимировича. Именно внутренний мир отца интересен для Цветаевой как исследователя.

Вторая новелла, “Машинка для стрижки газона”, рисует комическую ситуацию, выявляющею еще одну грань личности Ивана Цветаева: “отец выглядел именно тем, кем он и был: самым чистым из людей - потому и сомнений быть никаких не могло… Только благодаря таким хитростям и попадают в Царство Небесное” там же. - с. 186..

“Мундир” - яркая, психологически точная новелла. Здесь Марина Ивановна со свойственной ей последовательностью и вниманием к каждой мелочи говорит о скупости своего отца, но это качество здесь перекодировано, сопровождено иной, неожиданной, оценкой. Скупость Ивана Владимировича максимально приближена к положительному полюсу, это скупость духовная, которая бережно относится к ценностям: “… скупость каждого, живущего духовной жизнью и которому просто ничего не нужно…” Цветаева М.И. Проза / Сост., авт. предисл. и коммент. А.А. Саакянц. - М.: Современник, 1989. - с. 187..

И главный удар по скупости был нанесен мундиром; на траты, связанные с его пошивом Иван Владимирович согласился “разве что ради музея”.

“Лавровый венок” изображает нового профессора Цветаева. Это время открытия музея; в Иване Владимировиче бушуют страсти восхищения и смущенное чувство благодарности перед всеми, кто прямо или косвенно был причастен к воплощению его заветной мечты. Цветаев, несомненно, заслуживал быть увенчанным “римским лавром” за подвиг его жизни.

Завершается очерк своеобразным реквиемом. “Отец мой скончался 30 августа 1913 года и три месяца спустя открытия музея. Лавровый венок мы положили ему в гроб” там же. - с. 192..

Благодаря циклу “Отец и его музей” создается полноценный, художественно-завершенный образ Ивана Владимировича Цветаева как личности, великого и бескорыстного подвижника науки и культуры. Но стоит сказать о профессоре Иване Цветаеве не только как о ценной исторической фигуре, но и как об отце поэта. Если в очерке “Мать и Музыка” Марина говорит, что впитала от матери ее внутреннее содержание, ее порывы и стремления; то отец стал наглядным образцом подвижничества, преданности труду, эталоном воплощения в человеке служения науке и культуре.

Неоценимым отличием очерка “Отец и его музей” является максимально возможная объективность и истинность отражаемых фактов.

Иван Владимирович Цветаев явил показательный пример человека искусства для своей дочери, по образу жизни стал в ее понимании истинным спартанцем, целью всего существования которого стало создание музея.

Горячее желание спасти от забвения, не позволить уйти в небытие образу своего отца, а значит и всего того мира, в котором она выросла и который её “вылепил”, побудило Цветаеву к созданию этого автобиографического очерка.

цветаева поэзия семья пушкин

искусствовед (с 1880-х годов),

Основатель нынешнего ГМИИ им. Пушкина, его директор и куратор(с 1890-х годов)

Иван Владимирович Цветаев (1847−1913) — искусствовед, ученый-историк, археолог, филолог, профессор и,наконец, создатель и первый директор Музея изящных искусств имени императора Александра III при Московском императорском университете (теперь — Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина).

Один из четырех сыновей сельского священника (мать умерла рано), Иван Владимирович тоже готовился к духовной службе. Однако же в юности он основательно увлекся изучением латыни и древнегреческого, и это несколько увело его от богословия — к великолепной, сияющей античности. Следовательно, на классическое отделение Санкт-Петербургского университета.

Понедельник, 30 Сентября 2013 г. 09:47 ()

Это цитата сообщения

Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

Основателем знаменитого музея, который отмечает в эти дни свой сотый День Рождения и по праву считается одним из крупнейших в нашей стране и в мире, является историк искусства, педагог Иван Владимирович Цветаев (1847-1913). Сын простого сельского священника, который добился всего в своей жизни благодаря собственным природным дарованиям, труду и упорству, он всегда мечтал создать в Москве музей изящных искусств, который стал бы подлинной сокровищницей античного, средневекового и современного искусства.

Когда профессор приступал к осуществлению своей мечты, он не располагал ни коллекциями, ни деньгами. Строился музей, главным образом, на частные средства.

Марина Цветаева так писала об этом периоде жизни своего отца: « Сидит он у какой-нибудь московской купчихи, потягивает чаек и улещает: « Таким образом, матушка, всем радость будет, и польза…».

И. В. Цветаев - основатель и первый директор музея

Однако необходимо отметить, что свою лепту внесло и государство. Государь Император Николай Второй повелел выделить из казны на строительство музея 200 тысяч рублей. Было принято решение о том, что музей будет именоваться Музеем Изящных искусств имени Императора Александра Третьего.

Деньги Иван Владимирович стал собирать еще задолго до закладки музея. Жертвовали на строительство музея не только представители купечества, но и издатель К. Т. Солдатенков, П. М. Третьяков, известный богач-меценат П. И. Харитенко, князья Юсуповы и многие другие. Главным, выражаясь современным языком, спонсором создания музея выступил Ю. С. Нечаев- Мальцов. Имена жертвователей присваивались тем залам, которые они финансировали.

17 августа 1898 г.состоялась торжественная закладка музея. Здание решено было построить в классическом, античном стиле по проекту архитектора Р. И. Клейна. На облицовку фасада шёл белый мрамор, цоколь облицовывался сердобольским гранитом, из южной Венгрии привозили мрамор для облицовки колон, главной лестницы, балюстрад.

Парадная лестница

Знаменитый "Итальянский дворик" музея

К концу 1902 г. здание было возведено, но отделочные работы продолжались еще 10 лет. К сожалению, здание несколько раз горело, экспонаты, которые с таким трудом собирал Иван Владимирович, гибли, и их приходилось восстанавливать, что причиняло профессору глубокую душевную скорбь.

Музей в 1912 году - в день открытия

Наконец наступил торжественный и долгожданный день открытия музея. Это произошло 31 мая (по старому стилю) 1912 г. Церемонию почтили высочайшим присутствием члены императорской семьи: государь император Николай Александрович, вдовствующая императрица Мария Федоровна, Великие Княжны - Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия.

Примечательно, что открытие музея было также приурочено к вековому юбилею победы в Отечественной войне над армией Наполеона.

Императорская Семья на церемонии открытия

В 1932 году музей был переименован и получил то название, которое носит, по сей день.

Уже более полувека его бессменным директором является Ирина Александровна Антонова.

Сейчас в этом замечательном музее представлена уникальная коллекция слепков с прославленных произведений архитектуры от античности до эпохи Возрождения. Здесь представлена также замечательная коллекция подлинных египетских древностей, античных ваз, прекрасных произведений итальянской живописи 13 - 14 веков и множество других шедевров мирового искусства и культуры.

Жемчужины живописной коллекции

Как тут ни вспомнить замечательное высказывание И. Е. Репина, который писал: « Вот честь и слава Цветаеву! Как собрано, как собрано! И все это так размещено, так преподнесено…».

А Марина Цветаева (ещё в далеком 1936 году!) с гордостью писала о Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, что это музей, « стоять имеющий, пока Москва стоит…».

Посещение этого прекрасного музея оставило в моей душе очень глубокое и приятное впечатление!

Вторник, 04 Января 2011 г. 18:15 ()

Родившись в семье бедного священника начальное образование Иван Владимирович Цветаев получил в Шуйском духовном училище, состоящем из трех отделений со сроком учебы в каждом 2 года, которое продолжил во Владимирской семинарии, в которой также проучил...

Метки:

В давние-давние времена, более века назад, когда Российская государственная библиотека еще не носила это имя, и даже еще не носила имя Ленина, присвоенное ей в советское время, а была Румянцевской библиотекой при Румянцевском же музее, одном из крупнейших культурных учреждений Москвы, возглавлял этот музей и, соответственно, библиотеку при нем Иван Владимирович Цветаев, известный потомкам как основатель Музея изобразительных искусств и отец поэтессы Марины Цветаевой. Профессор Московского университета и член-корреспондент Петербургской Академии наук И.В. Цветаев занимал пост директора Румянцевского музея и библиотеки в 1900-1910 годах, как раз в то время, когда с увлечением занимался строительством и формированием коллекций своего любимого детища - Музея изящных искусств. И дела в Румянцевской библиотеке несколько подзапустил...

Иван Владимирович Цветаев

Должной бдительности сотрудников во вверенном ему учреждении Цветаев не требовал (он вообще был большим либералом), и читатели библиотеки, пользуясь этим, без зазрения совести стали подтаскивать кое-что из фондов. То дорогое издание слямзят, то ценные гравюры из книги вырежут... Велимир Хлебников очень образно рассказывал, как его знакомый, поэт Петровский попался при раскурочивании книг, и ему пришлось спасаться от полиции. Выбежав из библиотеки, поэт-воришка кинулся по Волхонке к Храму Христа Спасителя и "трижды обежал золоченый, с тучами каменных духов храм Спасителя, прыгая громадными скачками по ступеням, преследуемый городовым за то, что выдрал из Румянцевского музея редкие оттиски живописи" .


Здание Румянцевского музея и библиотеки (Пашков дом) в начале 20 века

За порчей библиотечных книг был застукан в читальном зале еще один поэт - символист Эллис (Лев Львович Кобылинский). Он был сыном основателя и руководителя одной из лучших московских гимназий Льва Поливанова, знаменитого педагога, воспитавшего множество выдающихся учеников (Брюсова, Волошина, Андрея Белого, шахматиста Алёхина и других). Из родного сына он тоже пытался сделать человека высокой культуры и незаурядную личность, и в чем-то преуспел, но не во всем. Дело в том, что Эллис был незаконнорожденным сыном своего отца, и это сильно осложнило ему жизнь, испортило характер и в конечном итоге отвратило от отцовских принципов. Друг Эллиса Андрей Белый говорил, что тот "ни в грош не ставил папашу".
Лев Иванович Поливанов скончался в 1899 году, но его имя и педагогическая слава в начале 20 века еще гремели по всей Москве. В каком-то смысле имя отца бросало свой отблеск и на Эллиса, хотя он, как незаконнорожденный, был записан на другую фамилию.

Лев Эллис

Москва в те времена была не такой громадной как сейчас. По переписи 1907 года в ней (вместе с пригородами) проживало 1 338 686 человек. Это без войск, но и все войска московского гарнизона добавляли лишь 28 000. Не удивительно, что представители московской интеллигенции, особенно, проживавшие в одном сегменте города, хорошо знали друг друга. Эллис был прекрасно знаком с дочерьми профессора Цветаева Мариной и Анастасией и даже имел на двух юных девушек определенное влияние. Модный поэт-символист, циник, поклонник Ницше, теории "аристократического индивидуализма" и любитель "ниспровергать основы", он был для них представителем богемной, взрослой и манящей жизни.

Стихи Эллиса вызывали у сестер восторг и в какой-то степени стали катализатором собственного творчества Марины. Эллису была посвящена юношеская поэма Марины Цветаевой "Чародей".
Он был наш ангел, был наш демон,
Наш гувернер - наш чародей,
Наш принц и рыцарь. - Был нам всем он
Среди людей!
Молодой символист ежедневно приходил в дом Цветаевых, хотя отец, по воспоминаниям Марины, "был в ужасе от влияния этого "декадента" на дочерей".
И когда выяснилось, что именно Лев Львович Кобылиский, то есть, тот самый пресловутый Эллис, так давно раздражавший Ивана Владимировича, привел в негодность библиотечные книги, сделав из них вырезки, разгневанный отец как тигр кинулся на своего недруга.
Эллису всерьез грозил суд, более того, Цветаев поднял шумиху в прессе. Эллиса объявляли вором, человеком лишенным всяческой культуры, моральных принципов, порядочности и воспитания... Многие от него отвернулись, имя Эллиса-Кобылинского было скомпрометировано. Иван Владимирович Цветаев рассчитывал, что и дочери теперь начнут презирать Эллиса и откажутся от дружбы с ним. Но реакция получилась обратная. Скандал только оттолкнул девочек от отца. Марина тогда написала про своего друга:

БЫВШЕМУ ЧАРОДЕЮ

Вам сердце рвёт тоска, сомненье в лучшем сея.
— «Брось камнем, не щади! Я жду, больней ужаль!»
Нет, ненавистна мне надменность фарисея,
Я грешников люблю, и мне вас только жаль.

Стенами тёмных слов, растущими во мраке,
Нас, нет, — не разлучить! К замкам найдём ключи
И смело подадим таинственные знаки
Друг другу мы, когда задремлет всё в ночи.

Свободный и один, вдали от тесных рамок,
10 Вы вновь вернётесь к нам с богатою ладьёй,
И из воздушных строк возникнет стройный замок,
И ахнет тот, кто смел поэту быть судьёй!

— «Погрешности прощать прекрасно, да, но эту —
Нельзя: культура, честь, порядочность… О нет».
15 — Пусть это скажут все. Я не судья поэту,
И можно всё простить за плачущий сонет!

У Эллиса нашлись и другие друзья (в том числе, друзья его покойного отца), которые постарались замять скандал, доказывая, что он, как поэт, просто человек рассеянный, и вырезки собирался делать из собственного экземпляра книги, принесенного с собой (??) в библиотеку, и просто перепутал казенное издание с личным... А Андрей Белый даже стал распускать слухи, что господин Цветаев и Эллис оказались соперниками в любви к одной и той же даме, и именно успех Эллиса в амурных делах стал скрытым поводом для скандала... Впрочем, в сплетнях и слухах вообще недостатка не было. В результате дело повернулось плохо для самого Цветаева - он, как человек, ввязавшийся в непонятный скандал с душком, потерял свой высокий пост в Румянцевском музее. (То ли он украл, то ли у него украли... Но что-то такое было!). Успокоиться он не мог до самой своей смерти, которая последовала через три года. Румянцевский музей он называл: "музеем, из которого меня выгнали". Впрочем, и Музей изящных искусств, построенный его тщанием, принес ему много проблем и неприятностей, подорвавших здоровье.

Музей изящных искусств им. Александра III (Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина)

А Эллис в 1910 году пытался сделать Марине предложение. Но у юной поэтессы уже были другие планы на собственное будущее...

За всю историю России можно назвать много выдающихся личностей, внёсших огромный вклад в развитие культуры и науки. Одним из них является Цветаев Иван Владимирович. Биография его рассказывает о том, что он был великим русским историком, философом, искусствоведом и археологом, признанным не только у себя на родине, но и во всей Европе. Именно он создал музей изобразительного искусства, располагающийся при императорском вузе Москвы.

Детство и юность

Иван Владимирович Цветаев вырос в очень бедной и скромной семье деревенского священника. История его жизни начинается с села Дроздово, где он появился на свет весной 1847 г. Кроме него у родителей было ещё шестеро детей, но трое из них умерли ещё в младенчестве.

Когда мальчику было шесть лет, скончалась его мать, и они вместе с отцом и братьями переехали в деревню Ново-Талицы, расположенную возле города Иваново. Священник прививал своим детям с юных лет любовь к Богу, поэтому Иван отправился получать своё начальное образование в духовное училище, расположенное в городе Шуе, где учился на протяжении шести лет. После этого перешёл во Владимирскую семинарию, где овладел в совершенстве древнееврейским, латинским и древнегреческим языками.

Иван Владимирович Цветаев, получив среднее образование, решил выбрать себе профессию врача, поэтому сдал экзамены в медицинский вуз, но вынужден был покинуть его по состоянию своего здоровья. После этого он приложил все усилия и был зачислен на исторический факультет в университет, расположенный в Петербурге. Молодой человек успешно закончил учебное заведение и вышел из него уже кандидатом наук.

Начало карьеры

Цветаев Иван Владимирович, получив свой диплом, сразу занялся преподаванием. Первым местом его работы была петербургская гимназия, где он учил детей греческому языку. Спустя год молодой человек был приглашён на должность доцента в императорский где смог защитить диссертацию и получить степень магистра. После этого он решает отправиться в Германию, а затем в Италию, чтобы усовершенствовать свои знания древних языков. По возвращении из поездки он был зачислен доцентом в Киевский университет.

Спустя некоторый промежуток времени профессора пригласили в Москву, так как на кафедре древних языков появилось вакантное место преподавателя латинской письменности. Кроме своей основной работы, выдающийся учёный ещё занимался сочинением различных статей на тему археологии и истории римлян.

Как создавалась экспозиция?

В этом же вузе он ещё занимал должность смотрителя кабинета, в котором хранились различные предметы древности и изящного искусства. В тот момент там располагалось всего пятнадцать гипсовых слепков и небольшое собрание книг. Периодически коллекция пополнялась частными пожертвованиями и располагалась в старых комнатах недействующего больничного корпуса. Как раз из этого места русский ученый и историк решил сделать настоящий музей. Затем для этой экспозиции Иван Владимирович Цветаев построил отдельное здание на общие средства.

На сегодняшний день это известное культурное заведение, расположенное в столице России, хранит множество экспонатов, представленных в виде копий первоклассных памятников, а на их примерах студенты и другие посетители учатся тому, как нужно правильно воспринимать скульптуру. В настоящее время эта коллекция также поддерживается частными предпринимателями.

Первый брак

Не спешил рано жениться Иван Владимирович Цветаев. Семья у него появилась, когда ему исполнилось уже тридцать четыре года. Свою будущую супругу он встретил в Москве, когда ей было двадцать лет. Её звали Варвара, она была весьма привлекательной женщиной. Несмотря на то что девушка приходилась дочерью одному известному историку, профессией она себе выбрала пение.

Новоиспеченные супруги поселились рядом с Патриаршими прудами в доме, который был приданым Варвары. Их брак длился десять счастливых лет, у пары появилось двое прекрасных детей. В 1883 году родилась их а 1890 - Цветаев Андрей (сын Ивана Владимировича Цветаева). Спустя несколько месяцев после появления на свет их последнего ребёнка, жена умерла в возрасте тридцати двух лет от тромбофлебита.

Вторая супруга

Оставшись один с двумя детьми на руках, Иван решился жениться ещё раз и вступил в брак спустя год после смерти своей первой жены. Его новой возлюбленной стала в девичестве носившая фамилию Мейн. Женщина потеряла свою мать, когда была в младенческом возрасте, поэтому её воспитывал один отец, который во всех отношениях был примечательной личностью. Иван Владимирович Цветаев любил своего тестя и заходил к нему с ежедневными визитами для того, чтобы делиться мыслями о музее.

Мария так же, как и его первая супруга, была артистичной личностью и знала несколько языков. Но это не мешало ей быть ближайшим соратником и постоянным советчиком своего мужа во всех его делах и начинаниях. В этом браке у Ивана родились две дочери - Марина и Анастасия. Обе они были творческими личностями, поэтому стали известными писательницами.

В 1903 году Марии был поставлен страшный диагноз - туберкулёз, от которого она умерла спустя три года, оставив своего супруга с двумя несовершеннолетними дочерьми.

Светлая память

На семь лет пережил свою вторую супругу Иван Владимирович Цветаев. Фото его дома, где он проживал со своей семьей, показывают, что там сейчас располагается музей, посвящённый жизни этой творческой семьи.

Кроме этого, память великого учёного и философа увековечена установленной на фасаде построенного им музейного здания в Москве. В его родном городе в честь Ивана и его дочери Марины открыты памятные бюсты, а астрологи в 1983 году назвали его именем астероид.

И. В. Цветаев, несомненно, был великим и гениальным человеком. На создание своего детища он потратил много своих сил и здоровья, поэтому его музей вот уже больше века знакомит посетителей с миром прекрасного искусства.

Известные ученики: Известен как:

создатель и первый директор Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина

Награды и премии:

Ива́н Влади́мирович Цвета́ев (4 мая , Дроздово , Шуйский уезд , Владимирская губерния - 30 августа [12 сентября ] , Москва) - российский учёный-историк , археолог , филолог и искусствовед , член-корреспондент Петербургской Академии наук (с 1904 г. по разряду классической филологии и археологии), профессор Московского университета (с 1877), тайный советник , создатель и первый директор Музея изящных искусств имени императора Александра III при Московском императорском университете (ныне Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина).

Биография

Иван Цветаев родился в семье сельского священника Владимира Васильевича Цветаева (1818-1884) и его жены Екатерины Васильевны (1824-1859). Мать рано умерла, отец один воспитывал четверых сыновей, отправив их впоследствии по духовной линии. Иван учился шесть лет в Шуйском духовном училище, затем ещё шесть - во Владимирской духовной семинарии . После этого поступил в Медико-хирургическую академию , но по состоянию здоровья оставил её и перешёл в Петербургский университет на классическое отделение историко-филологического факультета. Закончил университет в 1870 году , получив степень кандидата наук. С 1871 года преподавал греческий язык в 3-й Санкт-Петербургской гимназии , а в 1872 году стал доцентом Императорского Варшавского университета , там же, в Варшаве , защитил магистерскую диссертацию - «Cornelii Taciti Germania. I. Опыт критического обозрения текста» (Варшава, 1873). В 1874 году отправился в зарубежную командировку в Италию для изучения древних италийских языков и письменности.

Память

• На фасаде Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина в Москве установлена мемориальная доска в его честь.
• В Тарусе (Калужская область), в доме, где некогда жила семья Цветаевых, создан музей. В городском парке Тарусы установлен памятник дочери ученого-искусствоведа - Марине Цветаевой. В 2010 году в городе также открыт памятный бюст самому Ивану Владимировичу.
• В честь И.В. Цветаева назван астероид (8332) Ivantsvetaev, открытый Л. Г. Карачкиной и Л.В. Журавлевой в Крымской Астрофизической Обсерватории 14 октября 1982 г.

Сочинения

Основные труды Ивана Цветаева посвящены античной филологии, изучению италийских языков, а также искусства, культурной и общественной жизни древних народов.

• Сборник осских надписей с очерком фонетики, морфологии и глоссарием, К., 1877;
• Учебный атлас античного ваяния, в. 1-3, М., 1890-1894;
• Из жизни высших школ Римской империи. М., 1902;
• Inscriptiones Italiae mediae dialecticae…, v. , Lipsiae, 1884-85;
• Inscriptiones Italiae inferioris dialecticae, Mosquae, 1886;
• «Комитет по устройству музея античного искусства в Москве» (М., 1893), «Художественный музей Московского университета» («Московские ведомости » и «Русские Ведомости», 1894);
• «Проект положения о комитете для устройства при Московском университете музея изящных искусств» (Москва, 1896);
• «Записка о музее изящных искусств» (М., 1898);
• «Экспедиция Н. С. Нечаева-Мальцева на Урал» (М., 1900).

Семья

• Марина Цветаева ( -) - русский Поэт , прозаик, переводчик , одна из самых самобытных поэтов Серебряного века .
• Анастасия Цветаева ( -) - русская писательница.

Напишите отзыв о статье "Цветаев, Иван Владимирович"

Примечания

Источники

• Демская А. А., Смирнова Л. М. И. В. Цветаев создает музей. - М .: Галарт, 1995. - 448 с. - 7 500 экз. - ISBN 5-269-00718-5.
• на «Родоводе ». Дерево предков и потомков
• Корыхалова Т. П. Труды И. В. Цветаева по италийской эпиграфике // Вестник древней истории . - 1973. - No 2.
• Цветаева М. И. Воспоминания
• Каган Ю. М. И. В. Цветаев: Жизнь. Деятельность. Личность: (Учёный, основатель Музея изящных искусств в Москве) / Отв. ред. д-р ист. наук И. Н. Осиновский ; Рецензенты: С. С. Аверинцев , И. А. Антонова , Е. В. Завадская , В. А. Кулаков, А. Ф. Лосев ; Академия наук СССР . - М .: Наука , 1987. - 192, с. - (Из истории мировой культуры : Научные биографии). - 50 000 экз. (обл.)
• Коваль Л. М. Трудное десятилетие: Иван Владимирович Цветаев // На благое просвещение: Из истории Российской государственной библиотеки: (К 150-летию основания Московского публичного и Румянцевского музеев) / Л. М. Коваль; Худож. оформление: В. В. Покатов; Российская государственная библиотека . - М .: Пашков дом , 2012. - С. 241-358. - 500 с. - 300 экз. - ISBN 978-5-7510-0546-7 . (обл.)
• (нем.) . - «Устроить в Москве маленький Альбертинум ». - Переписка Ивана Цветаева и Георга Трея (1881-1913). - под ред. М.Рота и И.Антоновой
• Смирнов А. Е. Иван Цветаев. История жизни. - СПб. : Вита Нова , 2013. - 386 с. - (Жизнеописания). - 1000 экз. - ISBN ISBN 978-5-93898-384-7 .

• Соснина Е. Б. 1913: Последний год жизни И. В. Цветаева. - Иваново: Изд-во О. Епишева, 2013. - 64 с. - 1000 экз. - ISBN ISBN 978-5-904004-43-2 .

Ссылки

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• - видео

Отрывок, характеризующий Цветаев, Иван Владимирович

«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.

От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.